Сережа и...

Есть в моей жизни... точнее совсем недавно в ней появился и надежно усел Сережа. Он же Сергей Владимирович, он же Приходько, он же художник с разбитым в неравном бою носом, или славный гражданин Челябинска, немаскальский москвич, кукуня, растеряша, "дрянь такая, люблю – не знаю, за что!" и много-много других имен нарицательных или собственных, которыми Сережу можно бесконечно величать. Сам себя он именует Художникусом, именно поэтому в телефонной книжке моего мобильного Сергею отведена прекрасная запись: "Hudojnikus :)". Улыбающиеся двоеточие и скобка в конце – мой авторский знак в псевдониме художника Сережи. Потому что не поставить рядом с его именем смайл для меня также противоестественно, как не почистить зубы сутра, не положить кусочек лимона в черный чай, не читать книжку в метро или не влюбиться в своего лучшего друга... но это уже совсем другая история.
Сережа может потерять паспорт в неизвестном месте и в неизвестное время. Может перепутать даты при покупке билетов на самолет и просидеть в аэропорту 5 часов в ожидании рейса на совершенно другой день. Благодаря чудесному несовпадению билетов на самолет и реальности Сережа может проехать к месту назначения двое суток поездом вместо 2 часов полета в облаках. Еще он может ходить в чудесных бирюзовых тапочках по улице, потому что забыл переобуться, выходя из офиса на обед. Да много он всего такого еще может, чего не могут другие. А еще ему чудесным образом удается ни разу по поводу всего этого не расстроиться, опечалится, разозлиться или приуныть. И не спрашивайте, как. Просто он так умеет. :-)
О Сереже можно говорить долго, писать еще дольше, но труднее. Потому что уж слишком много сопутствующих эмоций и взмахиваний руками при этом требуется, а набор разных электронных эмоциональных рожиц весьма ограничен.
Сережа открыл для меня возможность творить искусство в самых простых вещах, когда мы с ним строили башню из кусочков собственноручно приготовленного вафельного торта, или когда он вырезал орнаменты на сардельках, прежде чем кинуть их в кипящую воду, стоя на моей полу-спящей кухне в 2 часа ночи.
Сережа вдохновил меня быть экскурсоводом для тысячи и одного приезжающих в Киев моих друзей и знакомых, а также друзей и знакомых моих друзей и знакомых. Он нечеловеческим воплем радости встречал очаровательных кошек на Подоле (чудесную творчески оформленную мазайками детскую площадку недалеко от исторического музея), а потом почти целовался с огромными и пугающими на вид знаменитыми киевскими воронами в одном из центральных двориков столицы. Такой реакции на уже давно привычные киевские места я не видела даже в глазах самого иностранного иностранца.
Моя Москва с Сережей была незабываемой.
Помню, как мы учили правила использования артиклей в английском языке, пересекая туда и обратно пешеходный мост над Москвой-рекой недалеко от Киевского вокзала. И как потом шли вдоль какого-то огромного и гудящего шоссе с картошкой фри и стаканом колы в руках. Мы шли смотреть знаменитые московские небоскребы. Сережа мне показал, где снимали "Не родись красивой". Рядом возле огромного здания, с которым навеки связан образ современной золушки – Кати Пушкаревой, красовалась клумба в форме сердца. Сережа тащил меня туда за руку так, будто мы идем выкапывать клад, и никак не хотел признаваться, куда же все-таки тащит. Потом поставил меня перед этой самой клумбой с той стороны, с которой сердце больше напоминало пятую точку человеческого тела. Когда я не угадала с сердцем, Сережа нахмурился и обвинил меня в отсутствии романтики. В таком меня обвинили впервые 
Там же в районе клумбы, вдалеке на одной из московских высоток мигало красными лампочками какое-то рекламное сердце. И так вдруг посреди офисной и стекольно-искусственной ночной Москвы самыми разными символами заговорила любовь.
А когда мы после с Сережей спешили назад на последнее метро, он преподавал мне уроки композиции и давал свою суровую художественную оценку композиции всех фотографий и картинок на огромных рекламных бигбордах или горящих в витринах плакатах.
Сережа заваривал мне фруктовый чай и приносил к рабочему месту в начале двенадцатого ночи. Он возил меня в кино, где мы с ним танцевали под ритм африканской музыки, сидя в широких креслах кинотеатра. Водил меня обедать и выслушивал послеобеденные мелодрамные речи о моей последней на тот момент влюбленности, доставлял в свою любимую мясную, чтобы мы там купили сендвичей, будучи уверенным, что вегетарианские сендвичи для меня там тоже найдутся. Их там не было, конечно.
Вместе со своей любимой Леной Сережа позировал мне и моему чудесному пленочному Никону для серии фотографий про любовь. Он лазил по деревьям в ботаническом саду, там же – через забор в японский садик. Понятное дело, что я лазила вместе с ним.
А еще мы с ним рисовали цветными мелками на асфальте, за что получили в подарок горячие пончики с сахарной пудрой и джемом в придачу.
В Киеве Сережа заставил переводить ему 2-х часовой фильм с украинского на русский, подпрыгивал в кресле и громко визжал на весь кинозал в особенно напряженных местах этого самого фильма, превращая для всех собравшихся в кинотеатре зрителей просмотр триллера в просмотр комедии. Он учил меня и еще парочку озорных девчонок прыгать на скакалке. Таких виртуозных прыжков я не видела ни разу в жизни. Да, мы прыгали в 11 вечера напротив здания администрации президента Украины. Улыбались охранникам, оставляли под лавочкой сандалии и другую обувь и прыгали. Удивительно, но охранники смотрели на нас с пониманием.
Он учил меня рисовать портреты постелью, забравшись на деревянную сцену в парке Шевченко. Мы рисовали почти до последнего метро. Я помню, как Сережа говорил, что надо верить не глазам, а сердцу. И рисовать то, что чувствуешь, а не видишь. При этом мы четко соблюдали пропорции носа и глаз и нарисовали чудесный портрет очаровательной Гали синим цветом.
Сережа открыл для меня самое прекрасное онлайн радио, под которое я теперь каждый день ерзаю попой на стуле за своим серьезным рабочим местом. По этому радио крутят музыку 40-х и 60-х годов. Под нее хочется улыбаться без остановки, танцевать, забывая обо всем, и отправлять танцующие смайлики Сереже в коротеньких сообщениях чата.
Сережа один во всем мире называет меня «радостью». Его короткие «Привет, радость!» могут поднять мне настроение на весь день. Может, я на самом деле его радую. По крайне мере сразу же после такого приветствия непременно хочется радовать как можно больше и сильнее.
Он не ест продукты, напитавшиеся лучами микроволновых печей, и делает самый вкусный черный чай с лимоном, который я когда-либо пила. Для Сережи я через пол-Киева возила сырые яйца домой, а сваренные – обратно в офис – так мы готовили салат с крабовыми палочками.
Он как никто умеет смеяться над собой и учить других делать то же. Так становится все намного проще и радужней.
Как-то мы шагали с ним по аллейке, в это время лицо Сережи было тщательно смазано пеной для бритья. Женской пеной для бритья… В магазине, куда Сережа зашел в том же виде, продавец не могла сдержать смеха и спрашивала, не в карты ли мальчик проиграл. В обувном магазине он мерил красные женские кеды, босоножки на каблуках тоже мерил. На все мои возмущенно-удивленные «Ну, Сережа!» он всегда безапелляционно мог возразить: «А что мне жалко что ли, пусть смеются. Всегда приятно людям поднимать настроение!».
В его сумке всегда есть чудесный блокнот для рисунков и набор цветных гелиевых ручек, которыми Сережа страницы своего блокнота разукрашивает. Он умеет непросто и весело изображать самые обычные вещи. Унитаз-радуга, старый утюг в виде куска сыра, из дырочек которого торчат смешные головы мультяшных мышек и их же хвосты, разноцветные фонтаны и разные смешные рожицы.
Моя замечательная подруга Галя, та самая, портрет которой Сережа нарисовал синей пастелью, сказала, что его надо прописывать всем печальным и унылым людям и обязательно продавать в аптеках.
Да, Сережа такой, он безвозмездно и безгранично питает мир и людей вокруг радостью. Он разукрашивает его своими цветными гелиевыми ручками и улыбками всех и каждого, жизни кого так или иначе касается.
Он стал моим любимым дружищей Сережкой уже после 3 дней знакомства.
И мне все больше кажется, что он появился, чтобы меня разбудить от какой-то затянувшейся зимней спячки.
Эх, дрянь такая, люблю, не знаю, за что! ;-)