Шла я как-то на прошлой неделе по своей уже родной улице Горького в офис. Шла счастливая. Плавилась под лучами нещадного солнца, растекалась по асфальту, напевала песенки под свой любимый бирюзовый ай-под и думала, что есть в моей жизни так много любимых мужчин. Ну то есть как-то в одночасье все они с разных сторон в своем контексте замаячили на подкорке моего разгоряченного сознания, и я начала улыбаться еще шире.
Это был день, когда я ждала окончательного ответа от посольства, чтобы понимать, лечу ли я в день следующий ему в свой давно желанный и кажущийся нереальным воплощением грез отпуск. Ответа я так и не получила. Знакомый во всех интонациях и фразах голос мальчика из посольства сказал мне, что для "Панi Вiвич" нет у них еще ответа. После не новых новостей посольства, придавленная грузом всех последующих задач, которые надо решить в связи с переносом отпуска, нагруженная картонками формата А3 с прекрасной дизайн-концепцией нового сайта на них, я неслась на встречу с клиентом для того, чтобы эту самую концепцию презентовать.
А после счастливая и уже никуда не спешащая шагала назад в офис. С подписанным техническим заданием -- чтобы вы понимали, это прекрасная и очень важная бумажка, которую непременно надо написать идеально четко и подписать во все запланированные сроки. Над этой самой бумажкой трудилась я последние месяца два, скрипя зубами, ерзая на стуле, заливая в себя чашки невкусного кофе, взывая к несуществующим во мне терпению и усидчивости, споря до мурашек по телу и дрожи в коленках со своим старшим менеджером, вгрызаясь в суть работы всяких там механизмов обратной связи, каталогов пресс-центра и прочее. Я его написала и неожиданно для самой себя получила 21 страницу дотошного технического текста подписанными раньше времени. Подписанное техзадание в тот день казалось мне приятней всякого штампа в загран паспорте и роднее самой любимой и зачитанной до дыр книжки про "маленького принца".
Перед встречей с клиентом я провела 70 минут рабочего времени приклеенной правым ухом к телефонной трубке. Первые 30, разговаривая со своим любимым дизайнером, остальные 40 -- вдохновляясь речами обожаемого арт-директора. У первого есть уникальный талант делать так, что даже в случае, когда он что-то забыл или упустил на макетах, я как ни стараюсь, не могу вызвать у него чувства вины и желания тут же все поправить. Второй умеет сделать меня спокойной и уверенной даже перед презентацией самых, казалось, нелепых идей, он превращает меня в хохочущую мисс несерьезность при обсуждении крайне серьезных и важных вопросов и знает наперед все, что я хочу у него спросить, или чем могу возразить.
После встречи с клиентом я написала смс любимому арт-директору, сочинила в голове и не написала смс своему последнему герою-любовнику, обрадовалась тому, что еще несколько дней не услышу родной до боли голос мальчика из посольства с заевшими "нет ответа" и своему решению ехать проводить выходные на море.
А потом по дороге в манящий кондиционерной прохладой офис один за другим всплывающим в подсознании образом моих любимых и не очень мужчин начал почему-то вдруг собираться пазл мужской составляющей моего бытия.
Полная решимости купить мороженое и слопать его в офисе под чашечку все того же невкусного кофе, я вспоминала, за что люблю всех этих мужчин моего тестостеронного пазла.
Есть у меня дорогой и любимый дизайнер на пару с самым чудесным арт-директором, которых после восторженных ахов и охов клиента в ходе презентации концепции я полюбила еще больше. Моего арт-директора зовут также, как моего младшего брата, от чего всякий раз в письмах мне хочется уменьшительно-ласкательно исказить его имя и я всякий раз от этого воздерживаюсь. :-) Арт-директор -- это единственный мужчина моего тестостеронного пазла, которому прощаются не отвеченные смс. Во-первых, потому что у него есть на то масса уважительных причин, а во-вторых, потому что он почти всегда на них отвечает. :-)
Любимый дизайнер лучше всех известных мне дизайнеров рисует понятными картинками сложнейшую и невнятнейшую информацию, он работает долго и дотошно, он заставляет меня сердиться от его изобретательности и перфекционизма, а потом, после очередных присланных прекрасных макетов, ходить по офисному ламинату босиком, разводить руки в стороны и рассказывать всем и каждому, как я этого самого дизайнера люблю-люблю.
Еще есть у меня младший брат. О нем можно рассказать в нескольких отдельных томах, и тех окажется маловато. В редкие минуты обдумывания места моего младшего в моей жизни, сама вдруг поражаюсь, насколько оно объемно, неоднозначно и значимо. Он бывает жутко вредным и ворчливым, невнимательным и колким, я с трудом умею прощать ему такие вот приступы плохого настроения и характера. Но в последнее время, несмотря на все свои большие и маленькие "но", он превратился в моего лучшего друга. Тогда я вдруг перестала искать таких вот лучших друзей на стороне, убедившись окончательно, что нет асексуальной дружбы между представителями противоположных полов.
Мой брат, может, и без особого энтузиазма, но всегда участливо и внимательно слушает о полетах моего сознания, моих самокопании и самопознании, о всех лавсторис, о мечтах и планах, их отсутствии или поиске. Он редко, но очень по-настоящему дает мне понять мою значимость и важность, приходя за советами, или простым и неожиданным утренним телефонным звонком с привычными "какдила?" в трубке. Он знает меня так хорошо, что может перебить на полуслове и напомнить, что я свернула туда, где уже однажды была, и как бы не очень разумно туда опять вернулась. Ну и все эти вылазки фотографов-любителей, вело-заезды вдоль трассы на закате, горные походы, лыжные гонки, китайские духовные практики, лошадки, "БИ-2" на полную громкость в салоне машины по дорогам ночной Одессы. Самые дурацкие и безумные идеи, смелые вопросы и ответы, самые честные слова, и, пожалуй, принятие меня такой вот непонятной, разной, сумасшедшей и странной, принятие с упреками и пожеланиями перемен, но принятие. +1 великий ОН моей прекрасной мужской мозаики.
И папа тоже у меня есть.
Он молчит и любит, любит и молчит. Он приносит домой кукурузу, когда я приезжаю домой, не говоря ни слова, пока я еще сплю, идет на базар, приносит кукурузу, и кладет ее на пол в кухне, потому что я ее люблю. Он рассказывает мне, как они с охотниками в 20-градусный мороз шурпу варили, мало и редко, но рассказывает. И рассказывает мне с братом о том, как катался на коньках в детстве на замершем лимане. С такой светлой и детской улыбкой обо всем этом рассказывает. Он помогает мне чинить краны по телефону и как-то удивительно спокойно и тихо одобряет все мои затеи: от переезда в Киев до становления вегетарианцем.
Я люблю вникать в суть всяких его работ: от починки бойлера до выращивания помидор на даче, я терпеливо хожу с ним по всяким там рынкам в поиске нужных деталей и люблю видеть, как восторженно загораются его глаза при виде смесителей или наборов с респираторами. И, чем дальше я взрослею и, как кажется самой себе, становлюсь женщиной (хи-хи), тем больше понимаю, как мало его знаю, а хочу знать больше, и понимать больше. Папа тоже обладает непростым характером, да и ворчливость у них общая с братом, зато он один из всех моих мужчин всегда говорит, что мне некуда худеть, и что вообще есть надо больше. :-) А еще я знаю, что, продолжая ворчать и возмущаться, папа сделает все и даже больше, чтобы мне помочь.
Собираем пазл дальше.
Далее следует целый набор друзей мужского пола. Да-да, это все при полном принятия факта невозможности разнополой дружбы. Есть этот любимый и смешной турок из Турции и итальяша из Италии, и сербик из Белграда тоже есть. Есть еще один москвич, хотя на самом деле москвичей больше, из них двое начинаются с большой буквы Т. Из всех москвичей только с одним не связывает меня какая-нибудь шуры-мурная история, за что я ему весьма благодарна. Есть любимчик в Симферополе, даже в Питере есть всегда радующий меня своим редким появлением товарищ.
Из местного, киевского, населения особенно дорог Витя. Разное у нас с ним было, самое разное. Но на весь большой и густонаселенный представителями сильной половины человечества город он один такой, кого я могу позвать кататься со мной по неизведанной индустриальной части Киева ближе к полуночи без всяких карт и ориентиров, руководствуясь моими "направо и налево". И, пожалуй, только Витя может на это согласиться. Вите я могу вдруг посреди рабочего дня написать, как сильно я его люблю, или не люблю. От обстоятельств зависит, конечно. Витя придумывает кодовые имена в виде "Петечки" и "Васечки" моим новым влюбленностям и наотрез отказывается запоминать их истинные имена. Он редко зовет меня по имени и почти всегда по фамилии. Но только Витя умеет так ярко и со вкусом ее произносить. Он одним из последних пишет поздравительные смс на день рожденья, или вдруг вот так через пол-Украины приезжает отдельно от всех остальных друзей сюрпризом в Одессу с букетом ромашек, чтобы меня поздравить лично. Витя поет песни под гитару на заказ и никогда не раскидывается сентиментальностями. Но при этом я знаю, что он один из немногих оставшихся в живых среди всех этих оков капитализма безумный романтик и идеалист, что, однако, не мешает мне подыгрывать его циничности.
Еще в Киеве есть целых два любимых инструктора по йоге. Они оба совершенно непохожие, но в моем представлении йоги прекрасно дополняющие друг друга. Я всегда искренне расстраиваюсь, если по причине вынужденного трудоголизма или неизлечимой лени пропускаю их занятия, и всякий раз готова просто расплыться на коврике от удовольствия в очередной из предлагаемых ими асан.
Один из них будто все знает про меня. Каждый раз я прихожу в конце дня на занятие с жужжащим тысячами вопросов и мыслей своим процессором и ухожу расслабленной и спокойной. Он всегда говорит то, что мне нужно слышать, как будто на моем лице написано все, что я хочу спросить. Иногда в сумраке неосвещенного зала в конце занятия у меня незаметно для всех в уголках глаз блестят слезы. Для себя я их называю слезами пробуждения и возвращения к себе настоящей.
А еще он, подвозя меня по пути домой, часто включает собственноручно написанные песни в своем же исполнении под чудесные звуки гитары. Я слушаю эти песни о любви, о красоте, о чем-то великом и непостижимом и мне становится так спокойно и хорошо на душе. Я говорю ему "Ом!" на прощанье, выпрыгиваю из машины, по привычной дороге домой шагаю, задрав голову высоко, разглядывая звезды, или тучи, или движущиеся тени облаков, и до самого отхода ко сну продолжаю улыбаться сама себе и, надеюсь, миру вокруг.
С другого моего йога мои дни начинаются. Он у меня был, как говорится, первым. Мой первый йог ;-) Он научил меня чувствовать свое тело и говорить с ним на одном языке, он помог мне поверить, что всему свое время, и обучил терпению, что для меня является сложнейшей из наук. А когда я после почти года стараний и попыток смогла стать в полноценную бакасану -- одна из разновидностей стоек на руках -- я окончательно убедилась в том, что иду верным путем с правильным учителем впереди.
Еще есть Дима. Даже не знаю, кто он мне. То ли психолог, то ли просто знающий больше меня и готовый помогать мне открывать саму себя мужчина, или друг, или все это вместе. Большинство моих рыданий в трубку или откровенных истерик при встрече, детальные отчеты моих любовных и не только поисков и разочарований, ссор и романтических приключений приходятся на его терпеливые уши и ясное сознание.
Больше Димы о моих комплексах, страхах, неуверенности, неудовлетворенности, метаниях, совершаемых глупостях и прочих свидетельствах темной стороны моей светлой личности не знает, пожалуй, никто. При всем этом у него хватает мудрости и проницательности видеть во мне и помогать самой же разглядеть свою прелесть и ценность, свою красоту и уникальность. Не представляю даже, как ему это удается. Но я бесконечно благодарна ему за это.
Далеко дома есть Олег. Больше по возрасту походящий на друга папы, но играющий в последнее время важную для меня роль. Я помню эти диалоги у костра среди ночного леса, помню часы и километры, пройденные по вершинам Крымских гор в разговорах о чем-то важном для нас двоих, я ценю и люблю его короткие письма и полные смущенного смеха телефонные разговоры. Я жду его с Кавказа с рассказами о запахах горных трав и гостеприимстве населения далеких и спрятанный под облаками деревушек.
Ой, сколько же их оказалось важных и дорогих. Совершенно неожиданно для себя -- столько мужчин в моей жизни. Да еще каких? Прекрасных, разных, любимых и, что также стало приятным открытием, любящих…
Все больше и больше стало их появляться в памяти. Понимаю, что масштабов статьи моего маленького блога не хватает на всех. Улыбаюсь. :-)
Есть работник фотостудии, который знает, какой формат печати фотографий мой любимый, и улыбается мне при случайных встречах на выходе из метро, есть дяденька-охранник соседней с нашим офисом конторы, который всегда желает мне приятного аппетита, когда я иду с продуктами в руках из ближайшего магазина, есть хозяин квартиры, в которой я живу, он называет меня исключительно Инночкой и дарит сантехнический скотч на 8 марта, разводной ключ на Новый год, а иногда даже приносит пачки с заварным кофе.
Есть мальчишки с работы, которые все по отдельности смешные и уже почти родные. Есть друзья моего брата, которых я тоже люблю.
Есть друзья родителей и родители друзей.
Двоюродные братья и племянники.
Есть Сашка, с которым мы просто можем ходить по вечернему Подолу и говорить обо всем на свете, а с его мамой болтать полночи в ее мастерской. Сашка научил меня делать суши, отыскивать чудесные вещи на секонде и наполнил мою музыкально-киношную коллекцию гигабайтами прекрасных песенок и фильмов.
Есть заговоривший в последнее время на французском Джорджик, с которым я больше всего на свете обожаю обниматься и коверкать на французский манер русские слова.
Самый маленький из всех моих любимых мужчин -- уже отпраздновавший свой первый день рождения Колька -- Анькин сын. Самый пожилой, пожалуй, дедуля, который играет на балалайке на ступеньках в переходе метро Льва Толстого и всегда приветливо улыбается в ответ на улыбку мою.
Такой вот разноцветный и разнокалиберный пазл из мужчин. Любимых оказалось пропорционально куда больше, чем нелюбимых, или уже не любимых.
Кажется, кого-то одного в нем не хватает. Пока еще не хватает...
Вот только забавно осознавать, что я так давно искала "того одного" и хотела, чтобы он был таким, как весь этот пазл вместе взятый. Чтобы в нем было что-то от Т. из Москвы, от киевского Вити, от брата, от еще десятка-другого моих любимых мужчин. И вот вдруг поняла, что не нужен он мне такой, когда есть все они. И я наконец, ура-ура, совершенно не знаю, каким он будет, нет-нет.
п.с. а мороженое с кофе в тот день так и не сложилось, так как кофе в офисе закончился...
;-)
Это был день, когда я ждала окончательного ответа от посольства, чтобы понимать, лечу ли я в день следующий ему в свой давно желанный и кажущийся нереальным воплощением грез отпуск. Ответа я так и не получила. Знакомый во всех интонациях и фразах голос мальчика из посольства сказал мне, что для "Панi Вiвич" нет у них еще ответа. После не новых новостей посольства, придавленная грузом всех последующих задач, которые надо решить в связи с переносом отпуска, нагруженная картонками формата А3 с прекрасной дизайн-концепцией нового сайта на них, я неслась на встречу с клиентом для того, чтобы эту самую концепцию презентовать.
А после счастливая и уже никуда не спешащая шагала назад в офис. С подписанным техническим заданием -- чтобы вы понимали, это прекрасная и очень важная бумажка, которую непременно надо написать идеально четко и подписать во все запланированные сроки. Над этой самой бумажкой трудилась я последние месяца два, скрипя зубами, ерзая на стуле, заливая в себя чашки невкусного кофе, взывая к несуществующим во мне терпению и усидчивости, споря до мурашек по телу и дрожи в коленках со своим старшим менеджером, вгрызаясь в суть работы всяких там механизмов обратной связи, каталогов пресс-центра и прочее. Я его написала и неожиданно для самой себя получила 21 страницу дотошного технического текста подписанными раньше времени. Подписанное техзадание в тот день казалось мне приятней всякого штампа в загран паспорте и роднее самой любимой и зачитанной до дыр книжки про "маленького принца".
Перед встречей с клиентом я провела 70 минут рабочего времени приклеенной правым ухом к телефонной трубке. Первые 30, разговаривая со своим любимым дизайнером, остальные 40 -- вдохновляясь речами обожаемого арт-директора. У первого есть уникальный талант делать так, что даже в случае, когда он что-то забыл или упустил на макетах, я как ни стараюсь, не могу вызвать у него чувства вины и желания тут же все поправить. Второй умеет сделать меня спокойной и уверенной даже перед презентацией самых, казалось, нелепых идей, он превращает меня в хохочущую мисс несерьезность при обсуждении крайне серьезных и важных вопросов и знает наперед все, что я хочу у него спросить, или чем могу возразить.
После встречи с клиентом я написала смс любимому арт-директору, сочинила в голове и не написала смс своему последнему герою-любовнику, обрадовалась тому, что еще несколько дней не услышу родной до боли голос мальчика из посольства с заевшими "нет ответа" и своему решению ехать проводить выходные на море.
А потом по дороге в манящий кондиционерной прохладой офис один за другим всплывающим в подсознании образом моих любимых и не очень мужчин начал почему-то вдруг собираться пазл мужской составляющей моего бытия.
Полная решимости купить мороженое и слопать его в офисе под чашечку все того же невкусного кофе, я вспоминала, за что люблю всех этих мужчин моего тестостеронного пазла.
Есть у меня дорогой и любимый дизайнер на пару с самым чудесным арт-директором, которых после восторженных ахов и охов клиента в ходе презентации концепции я полюбила еще больше. Моего арт-директора зовут также, как моего младшего брата, от чего всякий раз в письмах мне хочется уменьшительно-ласкательно исказить его имя и я всякий раз от этого воздерживаюсь. :-) Арт-директор -- это единственный мужчина моего тестостеронного пазла, которому прощаются не отвеченные смс. Во-первых, потому что у него есть на то масса уважительных причин, а во-вторых, потому что он почти всегда на них отвечает. :-)
Любимый дизайнер лучше всех известных мне дизайнеров рисует понятными картинками сложнейшую и невнятнейшую информацию, он работает долго и дотошно, он заставляет меня сердиться от его изобретательности и перфекционизма, а потом, после очередных присланных прекрасных макетов, ходить по офисному ламинату босиком, разводить руки в стороны и рассказывать всем и каждому, как я этого самого дизайнера люблю-люблю.
Еще есть у меня младший брат. О нем можно рассказать в нескольких отдельных томах, и тех окажется маловато. В редкие минуты обдумывания места моего младшего в моей жизни, сама вдруг поражаюсь, насколько оно объемно, неоднозначно и значимо. Он бывает жутко вредным и ворчливым, невнимательным и колким, я с трудом умею прощать ему такие вот приступы плохого настроения и характера. Но в последнее время, несмотря на все свои большие и маленькие "но", он превратился в моего лучшего друга. Тогда я вдруг перестала искать таких вот лучших друзей на стороне, убедившись окончательно, что нет асексуальной дружбы между представителями противоположных полов.
Мой брат, может, и без особого энтузиазма, но всегда участливо и внимательно слушает о полетах моего сознания, моих самокопании и самопознании, о всех лавсторис, о мечтах и планах, их отсутствии или поиске. Он редко, но очень по-настоящему дает мне понять мою значимость и важность, приходя за советами, или простым и неожиданным утренним телефонным звонком с привычными "какдила?" в трубке. Он знает меня так хорошо, что может перебить на полуслове и напомнить, что я свернула туда, где уже однажды была, и как бы не очень разумно туда опять вернулась. Ну и все эти вылазки фотографов-любителей, вело-заезды вдоль трассы на закате, горные походы, лыжные гонки, китайские духовные практики, лошадки, "БИ-2" на полную громкость в салоне машины по дорогам ночной Одессы. Самые дурацкие и безумные идеи, смелые вопросы и ответы, самые честные слова, и, пожалуй, принятие меня такой вот непонятной, разной, сумасшедшей и странной, принятие с упреками и пожеланиями перемен, но принятие. +1 великий ОН моей прекрасной мужской мозаики.
И папа тоже у меня есть.
Он молчит и любит, любит и молчит. Он приносит домой кукурузу, когда я приезжаю домой, не говоря ни слова, пока я еще сплю, идет на базар, приносит кукурузу, и кладет ее на пол в кухне, потому что я ее люблю. Он рассказывает мне, как они с охотниками в 20-градусный мороз шурпу варили, мало и редко, но рассказывает. И рассказывает мне с братом о том, как катался на коньках в детстве на замершем лимане. С такой светлой и детской улыбкой обо всем этом рассказывает. Он помогает мне чинить краны по телефону и как-то удивительно спокойно и тихо одобряет все мои затеи: от переезда в Киев до становления вегетарианцем.
Я люблю вникать в суть всяких его работ: от починки бойлера до выращивания помидор на даче, я терпеливо хожу с ним по всяким там рынкам в поиске нужных деталей и люблю видеть, как восторженно загораются его глаза при виде смесителей или наборов с респираторами. И, чем дальше я взрослею и, как кажется самой себе, становлюсь женщиной (хи-хи), тем больше понимаю, как мало его знаю, а хочу знать больше, и понимать больше. Папа тоже обладает непростым характером, да и ворчливость у них общая с братом, зато он один из всех моих мужчин всегда говорит, что мне некуда худеть, и что вообще есть надо больше. :-) А еще я знаю, что, продолжая ворчать и возмущаться, папа сделает все и даже больше, чтобы мне помочь.
Собираем пазл дальше.
Далее следует целый набор друзей мужского пола. Да-да, это все при полном принятия факта невозможности разнополой дружбы. Есть этот любимый и смешной турок из Турции и итальяша из Италии, и сербик из Белграда тоже есть. Есть еще один москвич, хотя на самом деле москвичей больше, из них двое начинаются с большой буквы Т. Из всех москвичей только с одним не связывает меня какая-нибудь шуры-мурная история, за что я ему весьма благодарна. Есть любимчик в Симферополе, даже в Питере есть всегда радующий меня своим редким появлением товарищ.
Из местного, киевского, населения особенно дорог Витя. Разное у нас с ним было, самое разное. Но на весь большой и густонаселенный представителями сильной половины человечества город он один такой, кого я могу позвать кататься со мной по неизведанной индустриальной части Киева ближе к полуночи без всяких карт и ориентиров, руководствуясь моими "направо и налево". И, пожалуй, только Витя может на это согласиться. Вите я могу вдруг посреди рабочего дня написать, как сильно я его люблю, или не люблю. От обстоятельств зависит, конечно. Витя придумывает кодовые имена в виде "Петечки" и "Васечки" моим новым влюбленностям и наотрез отказывается запоминать их истинные имена. Он редко зовет меня по имени и почти всегда по фамилии. Но только Витя умеет так ярко и со вкусом ее произносить. Он одним из последних пишет поздравительные смс на день рожденья, или вдруг вот так через пол-Украины приезжает отдельно от всех остальных друзей сюрпризом в Одессу с букетом ромашек, чтобы меня поздравить лично. Витя поет песни под гитару на заказ и никогда не раскидывается сентиментальностями. Но при этом я знаю, что он один из немногих оставшихся в живых среди всех этих оков капитализма безумный романтик и идеалист, что, однако, не мешает мне подыгрывать его циничности.
Еще в Киеве есть целых два любимых инструктора по йоге. Они оба совершенно непохожие, но в моем представлении йоги прекрасно дополняющие друг друга. Я всегда искренне расстраиваюсь, если по причине вынужденного трудоголизма или неизлечимой лени пропускаю их занятия, и всякий раз готова просто расплыться на коврике от удовольствия в очередной из предлагаемых ими асан.
Один из них будто все знает про меня. Каждый раз я прихожу в конце дня на занятие с жужжащим тысячами вопросов и мыслей своим процессором и ухожу расслабленной и спокойной. Он всегда говорит то, что мне нужно слышать, как будто на моем лице написано все, что я хочу спросить. Иногда в сумраке неосвещенного зала в конце занятия у меня незаметно для всех в уголках глаз блестят слезы. Для себя я их называю слезами пробуждения и возвращения к себе настоящей.
А еще он, подвозя меня по пути домой, часто включает собственноручно написанные песни в своем же исполнении под чудесные звуки гитары. Я слушаю эти песни о любви, о красоте, о чем-то великом и непостижимом и мне становится так спокойно и хорошо на душе. Я говорю ему "Ом!" на прощанье, выпрыгиваю из машины, по привычной дороге домой шагаю, задрав голову высоко, разглядывая звезды, или тучи, или движущиеся тени облаков, и до самого отхода ко сну продолжаю улыбаться сама себе и, надеюсь, миру вокруг.
С другого моего йога мои дни начинаются. Он у меня был, как говорится, первым. Мой первый йог ;-) Он научил меня чувствовать свое тело и говорить с ним на одном языке, он помог мне поверить, что всему свое время, и обучил терпению, что для меня является сложнейшей из наук. А когда я после почти года стараний и попыток смогла стать в полноценную бакасану -- одна из разновидностей стоек на руках -- я окончательно убедилась в том, что иду верным путем с правильным учителем впереди.
Еще есть Дима. Даже не знаю, кто он мне. То ли психолог, то ли просто знающий больше меня и готовый помогать мне открывать саму себя мужчина, или друг, или все это вместе. Большинство моих рыданий в трубку или откровенных истерик при встрече, детальные отчеты моих любовных и не только поисков и разочарований, ссор и романтических приключений приходятся на его терпеливые уши и ясное сознание.
Больше Димы о моих комплексах, страхах, неуверенности, неудовлетворенности, метаниях, совершаемых глупостях и прочих свидетельствах темной стороны моей светлой личности не знает, пожалуй, никто. При всем этом у него хватает мудрости и проницательности видеть во мне и помогать самой же разглядеть свою прелесть и ценность, свою красоту и уникальность. Не представляю даже, как ему это удается. Но я бесконечно благодарна ему за это.
Далеко дома есть Олег. Больше по возрасту походящий на друга папы, но играющий в последнее время важную для меня роль. Я помню эти диалоги у костра среди ночного леса, помню часы и километры, пройденные по вершинам Крымских гор в разговорах о чем-то важном для нас двоих, я ценю и люблю его короткие письма и полные смущенного смеха телефонные разговоры. Я жду его с Кавказа с рассказами о запахах горных трав и гостеприимстве населения далеких и спрятанный под облаками деревушек.
Ой, сколько же их оказалось важных и дорогих. Совершенно неожиданно для себя -- столько мужчин в моей жизни. Да еще каких? Прекрасных, разных, любимых и, что также стало приятным открытием, любящих…
Все больше и больше стало их появляться в памяти. Понимаю, что масштабов статьи моего маленького блога не хватает на всех. Улыбаюсь. :-)
Есть работник фотостудии, который знает, какой формат печати фотографий мой любимый, и улыбается мне при случайных встречах на выходе из метро, есть дяденька-охранник соседней с нашим офисом конторы, который всегда желает мне приятного аппетита, когда я иду с продуктами в руках из ближайшего магазина, есть хозяин квартиры, в которой я живу, он называет меня исключительно Инночкой и дарит сантехнический скотч на 8 марта, разводной ключ на Новый год, а иногда даже приносит пачки с заварным кофе.
Есть мальчишки с работы, которые все по отдельности смешные и уже почти родные. Есть друзья моего брата, которых я тоже люблю.
Есть друзья родителей и родители друзей.
Двоюродные братья и племянники.
Есть Сашка, с которым мы просто можем ходить по вечернему Подолу и говорить обо всем на свете, а с его мамой болтать полночи в ее мастерской. Сашка научил меня делать суши, отыскивать чудесные вещи на секонде и наполнил мою музыкально-киношную коллекцию гигабайтами прекрасных песенок и фильмов.
Есть заговоривший в последнее время на французском Джорджик, с которым я больше всего на свете обожаю обниматься и коверкать на французский манер русские слова.
Самый маленький из всех моих любимых мужчин -- уже отпраздновавший свой первый день рождения Колька -- Анькин сын. Самый пожилой, пожалуй, дедуля, который играет на балалайке на ступеньках в переходе метро Льва Толстого и всегда приветливо улыбается в ответ на улыбку мою.
Такой вот разноцветный и разнокалиберный пазл из мужчин. Любимых оказалось пропорционально куда больше, чем нелюбимых, или уже не любимых.
Кажется, кого-то одного в нем не хватает. Пока еще не хватает...
Вот только забавно осознавать, что я так давно искала "того одного" и хотела, чтобы он был таким, как весь этот пазл вместе взятый. Чтобы в нем было что-то от Т. из Москвы, от киевского Вити, от брата, от еще десятка-другого моих любимых мужчин. И вот вдруг поняла, что не нужен он мне такой, когда есть все они. И я наконец, ура-ура, совершенно не знаю, каким он будет, нет-нет.
п.с. а мороженое с кофе в тот день так и не сложилось, так как кофе в офисе закончился...
;-)
2 комментария:
Сколько в этом твоей Жизни! Мммм... красота!
сколько в этой моей жизни вас!
ммм... :D
Отправить комментарий