В путевых блокнотах. Продолжая о Мьянме

Еще в первое свое путешествие появилась у меня традиция двух путевых блокнотов: один – большой и красивый с вымоченной в чае бумагой и истинно писательским настроением – предназначается для точного фиксирования всего происходящего, увиденного, пережитого, сказанного и обдуманного за каждый из дней. Другой – тонкий и длинный подходящего для нагрудного кошелька размера – должен обязательно всегда быть под рукой, в него я записываю маленькие интересные подсмотренные в каждой стране или отдельных городах факты, рецепты еды, сложные названия местных традиций, быстро выдаю его для адресов нашим ново встреченным друзьям, записываю фразы на разных диалектах и очень им дорожу. Оба эти блокнота заполняются моим мелким почерком регулярно, но с разной интенсивностью.

В Мьянме уже с первого дня мои руки начинали уставать от обильной писанины, чернильные ручки закончились несколько раз за 25 дней, а страницы обоих блокнотов переворачивались чаще обычного в творческих порывах оставить на бумаге все то, на что каждый день смотрели наши глаза. Только здесь я радовалась, когда мы несколько часов сидели у дороги на окраине какого-то даже не обозначенного на карте села в ожидании редко проезжающей попутки, потому что это время я проводила со своими блокнотами, спрятавшись от палящего солнца в тени дерева или своей походной шляпы.
В Янгоне я писала о том, как с балконов и окон всех многоэтажных зданий опускаются к асфальту тросики и веревки с прищепками на конце для того, чтобы поднимать или опускать на них пакеты и сумки прямо с доставкой в квартиру; как на улице питьевую воду изобретатели-умельцы пропускают через ткань с куском льда в ней, тем самым охлаждая воду для продажи измученным жаждой прохожим. Как на одной специально организованной для такого ремесла улице с раннего утра и до позднего вечера сидят мастера и выпиливают ножовкой из разноцветного пластмасса или пенопласта рекламные вывески и названия магазинов, вроде «Лучшие очки для вас» или «Адвокат с большим опытом». На улицах этого же Янгона ходят женщины с подносами, кошёлками, корзинами на головах, перенося в них самый разный груз. Такие носящие все на своей голове дамы везде в Мьянме ходят. Вдоль дорог на  тротуарах Янгона стоят маленькие выносные столы со стационарными телефонами и сидящими рядом с ним телефонистками, последние тщательно записывают в свои тетради номера, по которым звонят клиенты, длительность разговора и стоимость вызова. Желающих вот так вот из центра города куда-нибудь позвонить у каждого такого столика много: мобильные телефоны в этих краях и в наши дни являются исключительной редкостью. Позже по наличию маленьких мобильников чаще всего красного цвета с приделанными к ним длинными дополнительными антеннами мы научились различать офицеров полиции, несмотря на их штатское обмундирование. Нет, телефоны здесь не такие уж дорогие, а вот карточки операторов мобильных – это роскошь настоящая. Зимой 2012 за такую карточку требовалось отдать тысячу американских долларов. Нам рассказывал наш друг монах Сасана, что несколько лет назад свою карточку он покупал за пять тысяч, а когда-то она стоила все двадцать. И это обязательно в американской валюте. Просто потому, что правит страной военное правительство, и свобода общения здесь не пользуется почетом.

Здесь почти все ходят обутыми в местного производства элегантные вьетнамки из черного бархата, – в деревнях и селах их заменяют шлепанцы на деревянной подошве. Мужчины и женщины одинаково наряжаются в длинные юбки из кусков не сшитой ткани (лонджи). Темно-зеленые лонджи говорят о том, что перед вами – школьники или учителя, такая форма у них. В руках прохожих и пассажиров автобусов и спешащих на велосипедах в школу детей  –  поставленные друг на друга в специальной конструкции мисочки с обедом: в одной – рис, в другой – жаренный арахис с кунжутом и еще какими-то бобовыми, в третьей – соус к рису из рыбы, мяса или просто овощей.

Мьянма. Как же удивительно знать тебя. Видеть, как каждое утро мамы натирают на каменных подносах кору дерева – танаку –  и намазывают ею лица своих детей, а вместе с ними и все девчонки, девушки, женщины и бабушки стараются вырисовывать танакой на своей смуглой коже аккуратные узоры. Как все они смазывают пальмовым маслом свои густые черные волосы, заплетенные в косы, защищая их от солнца, и наполняя запахом масла все вокруг. А потом, вместо заколок, прически из этих волос держат большие пластмассовые гребешки-расчески разных цветов. Как трогательно наблюдать за маленькими девочками-монашками в нежно-розовых  туниках, которые заходят в скромные кафе и возле каждого столика ждут, когда опустят им в их монашеские миски что-нибудь из еды или несколько бумажных купюр. А взрослые монахи в бордовых рясах стоят в ожидании пожертвований прямо посреди тротуаров, и звуки читаемых ими молитв исчезают в городском хаосе и шуме. Их иногда задевают на ходу и часто не замечают, но они продолжают читать свои молитвы. Как и те, кто стройными рядами по пятнадцать и больше человек идут босиком по грязным  и залитым отходами улицам даже в мусульманских кварталах Янгона, обращая свои смирение и доброту к почитающим буддизм жителям этих мест.

 Я писала в свой путевой блокнот, что здесь в кафе работают дети, иногда младше десяти лет на вид. На них часто неновые и не всегда чистые рубахи. Такие же дети вместе со своими матерями и другими юными девушками, замотанные с головы до ног тряпками и рубахами, оставляя только прорезь для глаз, весь день под горячими солнечными лучами дробят молотками большие камни, топят на кострах смолу, носят в бамбуковых корзинках на головах щебень и песок – так в большинстве замеченных случаев в Мьянме делают дороги, получая около 25 – 30 гривен за такую работу в день. Вдоль  этих же дорог часто-часто стоят другие женщины и дети, опрятно одетые и с алюминиевыми казанками в руках, на дне которых звенят набросанные туда мелкие камешки, – так под музыку из вынесенных на дорогу колонок или без нее собирают деньги на строительство новых ступ. Они протягивают свои звенящие котелки навстречу мчащимся мимо них машинам и автобусам, морщатся от поднятой ими пыли и оставшихся выхлопных газов, и остаются верные своему делу. Каждый раз хотелось спросить у них: «Зачем же вам еще строить ступы?». Они ведь в Мьянме подобны пальмам и виднеются всюду, куда глянет глаз: в далеких пустующих полях, на вершинах самых высоких холмов и гор, по побережью крупнейшей реки Иравади на протяжении всех ее сотен километров, в каждой деревне и у дорог между соседними деревнями тоже. Покрытых золотой краской в форме сложенного цветка лотоса, с устремленными в небо пиками ступ точно должно хватать всем желающим отдать дань почтения Будде. А они все равно продолжают собирать пожертвования на новые и новые ступы. У них далеко не везде есть асфальтированные дороги, а в местах, где они есть, проезд по ним кажется экстремальней американских горок. Но никому и в голову не приходит собирать средства на дороги, они строят новые и новые ступы. 

Мьянма... Страна пластмассовых унитазов в бамбуковых кабинках туалетов деревенских домов и пластмассовых баночек, которыми зачерпывают воду из кувшинов для смыва. Место, где нет организованных урн или контейнеров для мусора, где в храмах ходить разрешено только босиком, а увидев иностранцев обутыми в храме, местные обижаются искренне, как дети, где знак «деньги» показывают знаком «окей», делая круг из большого и указательного пальцев. В Мьянме часто ездят на крышах автобусов или грузовиков, делая настил из досок и какие-то простейшие перила, на долгие часы таких путешествий заматывают себя в ткани от палящего солнца, дружно подпрыгивают и вскрикивают на каждой новой кочке, делятся друг с другом бананами, сигаретами и бителем. Да, «битель» – завернутые в смазанные известью листья специального дерева кусочки орехов этого же дерева вместе с табаком – здесь жуют везде, почти все и очень часто. На дорогах, тротуарах и сухой земле остаются после него пятна красной слюны, которая обильно выделяется в процессе жевания, а зубы у всех любителей бителя навсегда остаются неприятного коричнево-черного цвета. Удивительнее всего видеть, как так портят свои улыбки женщины. У тех, кто проводит часы на крышах автобусов, с собой есть маленькие пластиковые бутылки для красной слюны и целые наборы из листьев, табака и орехов. Просвещавший нас в первый день пребывания в Мьянме француз рассказывал, что даже с его многолетним стажем курения от бителя сильно болела и кружилась голова. А тут все автобусы останавливаются у лавок, где крутят битель, тут же выбегают билетеры или сами водители, покупают очередную порцию и едут дальше.

Здесь рядом с почти каждой деревней есть плантации пальм с подвязанными к верхушкам кувшинами. Худые и ловкие мужчины приходят к этим пальмам с длинными бамбуковыми лестницами на плече и достают собравшийся в кувшинах напиток – подобие западного пива. Картинку процесса собирания этого местного пива печатают даже на мьянмских деньгах – купюре в пять кият. Вот только эту купюру теперь в стране почти и не встретишь - после очередной девальвации слишком мелким стал ее номинал для пользования. Нам повезло получить ее в подарок от хозяйки маленькой придорожной лавки с едой, которая и не подозревала, какую редкость держит в своей запыленной тумбочке со сдачей.

Страна, где арбузы продают по штукам, а не килограммам, а их продавцы долго не верят, что почти в два раза меньший должен стоить дешевле большего арбуза. Бензин наливают в стеклянные бутылки из--под виски и выставляют на деревянные подставки пылиться при дороге, пока не найдется свой покупатель. Огромные глыбы льда развозят под заказ во все закусочные вдоль десятков километров дорог, раскалывая их в кузовах машин. Страна, где в каждом доме можно напиться свежей и холодной воды, хранят которую в сделанных вручную глиняных кувшинах с круглым дном, вода в них удивительно набирает прохладу от глины и дарит свежесть, а с закругленного дня медленно на пол падают капли воды. Здесь живут в домах с электрическим напряжением в 60 Вольт, а иногда и вовсе без электричества в деревнях, где правительство посчитало невыгодным проводить его, и тогда все вокруг гудит генераторами или просто тихо зажигаются свечи. Страна старых японских автобусов, лошадиных повозок и велорикш и временем, которое будто замерло десятилетия назад. День за днем я продолжала дивится этим людям и писать о них заметки.  

О, загадочная страна Маугли. Вместо бодрящих утренних передач по радио слушают жители твои молитвы буддистских монахов, а кофе многим заменяет индийский чай с молоком. Даже, если это просто порошковая смесь в добравшихся и сюда пластиковых пакетиках.

В вашей стране у Будды есть свое отдельное место в доме и, даже проходя мимо построек на улице, можно сразу сказать, в какой живет семья буддистов. Выдающиеся наружу на сантиметров 20 – 30 квадратные выступы в стене, напоминающие заколоченное окно, внутри уставлены портретами или статуями Будды, цветами в вазах и разноцветными светящимися гирляндами. Вы начинаете с него свой день, поднося свежие цветы и читая молитвы рядом. Вы живете с ним в сердце каждый миг.

Всякий раз вы смотрели на меня с Максимом, как на дивное чудо природы. Вы восхищались каждым нашим словом и жестом, вы повторяли, как мы красивы, вы так много улыбались нам, что мы сами научились улыбаться больше. Я так запомнила эти ваши взгляды, что записала в своем блокноте: такими же глазами на всех нас сверху смотрит Бог, таки сами на себя должны смотреть все люди. Вы научились быть удивительно добрыми и отзывчивыми в стране, где за вашу чрезмерную доброту вас могут наказать. В своем скромном быту вы умеете делиться последним, отдавая свой ужин гостю со всей душой. Вы первые, кто сами просил меня фотографировать ваши лица своим фотоаппаратом. И я с такой радостью делала это. 

Мьянма! Сколько слез, отчаяния и усталости моих осталось в этой стране, сколько раз ты добиралась до самых глубин моей души, показывая, каким другим, человечным, наполненным любви и прекрасным есть этот мир, как глубоко в сердце теперь моя любовь к тебе…

"Аниучите!" (как признаетесь вы в любви на своем языке).